Как отмечает Джон Ло, уже к началу 90-х в текстах Бруно Латура почти полностью содержались основные принципы акторно-сетевой теории: внимание к гетерогенным отношениям, использование семиотических инструментов, приверженность принципам симметрии при описании истинности или неистинности утверждений, перформативность практик, ориентация на циркуляции, предрасположенность к case study. Стремясь расширить список подходов и инструментов, применяемых в ANT, Ло обращается к материальной семиотике. Он показывает ее как совокупность тем, стимулирующих чувствительность исследователя к проблеме полисемантичности в конкретном поле. Вместе с тем его материальная семиотика имплицитно содержит критику версии семиотики Греймаса, развиваемую Латуром. В версии Ло семиотика описывает практики производства множественных реальностей, а также поддержания неопределенности и многозначности, в то время как семиотика Латура имеет более инструментальное значе ние, показывая, как конкретные акторы, создавая правила, устраняют полисемантичность и формируют общий порядок. В статье показано, что указанное противоречие связано с разным подходом к решению вопроса о прослеживании длины сетей отношений, создаваемых акторами. Однако сам этот вопрос является эмпирическим. В статье исследуется конкретный кейс взаимодействия в практиках Центра помощи детям и взрослым с ментальными и физическими нарушениями. Показано, что проблема полисемантичности и неопределенности имеет два решения: ограничение сети через «в-ключение» автора сообщения и поддержание полисемантичности через «частичные соединения».

Статья посвящена проблеме релевантности в  пост-акторно-сетевой теории. Вслед за поворотом к материальному в социологической теории одной из  ключевых задач становится определение значимости не-человеков в  социальных взаимодействиях или в  более широких социальных процессах. В статье критически рассматриваются различные варианты решения проблемы релевантности в  акторно-сетевой теории. Латурианское решение сфокусировано на  дисциплинарной силе объектов и оставляет без внимания другие типы агентности объектов. Мы демонстрируем, что ре-концептуализация объекта в постакторно сетевой теории (Ло, Мол, Синглтон) открывает новые аспекты проблемы релевантности. Несмотря на то, что исследователям удается решить проблему изоляционизма сети, возникает новая проблема, связанная с идентификацией границ объекта. Поскольку в пост-акторно сетевой теории объект концептуализируется как множественный и осуществляемый в практиках, вопрос о релевантности материального объекта смещается к вопросу о релевантных практиках, в которых осуществляются различные версии объекта. В рамках пост-АСТ разработана топологическая модель осуществлений объекта — исследователи показывают, что объект может существовать в пространстве региона, сети, потока и огня. Вследствие этого ключевой задачей аналитика становится идентификация пространств, в которых осуществляется множественный объект. Однако топологическая модель, используемая исследователями пост-АСТ, ориентирована только на пространства осуществлений объекта, оставляя без внимания темпоральное измерение осуществлений. В работе мы проблематизируем статус потоковых и огненных пространств и предлагаем рассматривать их как темпоральные, а не пространственные концепты. В  конце мы намечаем перспективы для разработки темпоральной концептуализации множественных объектов.

На основе самоотчётов людей с магнитными имплантами в пальцах, я ищу ответ на два сопряжённых вопроса: «Как технологически модифицированные люди обозначают свой новый опыт?» и «Как именно мы, не-модифицированные читатели, способны помыслить этот опыт»? Ответ на первый вопрос я начинаю с рассмотрения биосемиотики: в ней исследуется укоренённость перцептивных знаков в морфологии организма. С одной стороны, магнит действительно становится частью телесной схемы человека, с другой — в отличие от большинства живых организмов, человек может произвольно варьировать знаки. Теоретическая экспликация отношения между знаками, человеческим телом и технологиями приводит меня к феноменологии восприятия М. Мерло-Понти, на основе работ которого Д. Айди провел феноменологический анализ 4 режимов технологической медиаций внутри корреляции «Я–Мир». Его схема была расширена П.-П. Вербиком, который добавил в этот список медиацию типа «киборг». Во второй части статьи я  применяю словарь материальной семиотики для анализа ассоциации «Я/магнит». Я разделяю цитаты МИ-агентов на несколько этапов существования рассматриваемой ассоциации: возникновение; взаимодействие с постоянными магнитами; взаимодействие с электромагнитными устройствами; обучение через других; актуальные неожиданные ассоциации; смыслообразование; новые риски разрушения ассоциаций; нормализация. В заключение я отвечаю на второй исходный вопрос о нашей (читателей) способности помыслить опыт жизни с магнитным имплантом. Я обращаясь к подходу «перцептивных знаковых систем» Л. Барсалоу, с помощью которого соотношу синестезию МИ-агентов и семиозис, преобразующий поле смысла для немодифицированного человека.

В статье рассмотрены некоторые интеллектуальные истоки современного мультимодального анализа. Предыстория микроанализа социального взаимодействия включает семиотику невербальной коммуникации и антропологическое изучение паттернов экспрессивного и коммуникативного поведения. Это было впервые реализовано Грегори Бейтсоном и Маргарет Мид в новаторских исследованиях Балийского характера. Бейтсоновский подход к взаимодействию находился под влиянием кибернетических идей и опирался на понятие обратной связи, что привело к достижениям в области теоретического понимания коммуникации и, в частности, в изучении взаимодействия в семье в психиатрической перспективе. Междисциплинарный исследовательский проект, получивший название «Естественная история одного интервью», стал первым примером широкого междисциплинарного сотрудничества с участием антропологов, лингвистов и психиатров. Это привело к подробному анализу снятого на пленку фрагмента взаимодействия, где были сопоставлены данные о разговоре, параязыке и языке тела (кинесика). Выводы этого проекта, как и других попыток кинесического микроанализа, скорее позволили задать дополнительные вопросы о цели исследования и адекватности используемых методов, чем принесли существенные содержательные результаты. Однако вклад кинесики и, в более широком смысле, семиотики невербальной коммуникации сыграл важную роль во включении данных о внимании участников, отслеживаемом как направление взгляда, в анализ коммуникативного взаимодействия, как это было реализовано в работах Чарльза Гудвина.

В данной статье критически рассматривается антропоцентричность социологии, ее нынешние ограничения, касающиеся исследований нечеловеческих существ, на  примере исследований коммуникации животных и межвидового взаимодействия. В статье показывается, с опорой на несколько ключевых теоретических направлений, как фокус традиционной социологии на человеческой социальности может быть расширен за счет включения нечеловеческих существ. Для понимания состояния такой социологии вводится понятие антропоморфоцентризма как объяснение текущей позиции области, отражающей желание выйти за рамки изучения людей, но нежелание исследовать нечеловеческие сущности без человекоподобных атрибутов. Автор описывает существующие ограничения, предлагает методологические шаги и эксплицирует эпистемологические и онтологические особенности, которые необходимо учитывать при включении животных как объектов изучения социологии. Предлагается, по примеру конверсационного анализа как строгого эмпирического метода, заменить перенос существующих человеческих систематик на создание новых на основе данных о каждом взаимодействии, будь то взаимодействие между человеком и животным, между животными одного вида или межвидовое взаимодействие; таким образом, подчеркивается необходимость эмпирического подхода к исследованиям видовой и межвидовой систематик. В статье делается вывод, что переход от антропоцентризма и антропоморфоцентризма к расширительному исследованию коммуникации живых существ необходим для получения валидных данных, формулирования выводов и конструирования теорий в социологии. Однако при таком продвижении необходимо помнить об ограничениях заимствованных человеческих концепций и механизмов в интерпретации нечеловеческих взаимодействий, также накладывающих свои отпечатки на процесс и результат исследований нечеловеческого взаимодействия.

В данной статье ставится вопрос, какие подходы в семиотике и лингвистике, помимо структуралистской семиологии, могут быть источниками инноваций в антропологии и социальной теории. Автор предлагает вариант понимания поведения человека, называемый по аналогии с языковыми грамматиками «грамматикой поведения» и основанный частично на теории поля К. Левина, частично — на биосемантике Р. Г. Милликэн. В рамках семиотического подхода к объяснению человеческого поведения отдельные действия могут пониматься как знаки, выражающие смысл других действий. Социальные смыслы связывают действия в единую цепочку и извлекаются из смыслов предыдущих действий. Данная модель, в целом верная, является слишком абстрактной и требует более детального объяснения того, как именно извлекаются смыслы. Объяснение может состоять в том, что действия опосредованы ситуациями в соответствии с формулой К. Левина: реализуемая форма поведения является функцией ситуации, понимаемой как совокупность свойств действующей личности и обстоятельств, в которой она находится. Если эту идею выразить в форме правил, согласно которым типичная форма поведения реализуется человеком, обладающим типичным социальным статусом, находящимся в типичном психофизиологическом состоянии и типичных обстоятельствах, то получится вариант так называемой «грамматики поведения», эксплицирующей врожденные предрасположенности и имплицитные правила культуры. Вопрос о том, как понимать типичные для той или иной культуры формы поведения и ситуации, можно решить на основании биосемантики Р. Г. Милликэн. Они могут быть поняты как естественные конвенции — такие, для существования которых достаточно двух условий: чтобы они воспроизводились и чтобы это воспроизводство было основано на значимости прецедентов. Эта идея позволяет объяснить, с одной стороны, как возникают и распространяются конвенциональные формы типичного поведения и понимания типичных ситуаций, а с другой стороны, каким образом существует множество нетипичных ситуаций и нетипичных форм поведения.

Перевод Андрея Кузнецова по изданию Latour B. (2016) How Better to Register the Agency of Things. The Tanner Lectures on Human Values, 34. Salt Lake City: The University of Utah Press: 79–117. Работа представляет собой публикацию двух лекций, прочитанных 26 и 27 марта 2014 г. в Йельском университете. Перевод на русский язык публикуется с разрешения издательства

Данная статья является кратким описанием того, что такое мультимодальное взаимодействие и какими вопросами заняты его исследователи. Она представляет собой компиляцию предыдущих исследований Гудвина, которые сформировали основу мультимодального анализа. Человеческое действие строится путем активного комбинирования материалов с различными свойствами в ситуированных контекстуальных конфигурациях, где они могут взаимно уточнять друг друга, создавая целое, которое одновременно отличается от составляющих его частей и превосходит их. Это имеет ряд последствий для организации языка, действия, знания и воплощения в ситуативном взаимодействии. В данной статье будут рассмотрены два феномена, которые зависят от такой распределенной организации действия. Во-первых, будет рассмотрен Чил, человек, получивший серьезное повреждение левого полушария мозга, в результате чего его словарный запас оказался ограничен тремя словами — «да», «нет» и «и», — который тем не менее был способен действовать в качестве эффективного говорящего в разговоре. Он делал это, оперируя речью других людей так, чтобы побуждать их произносить слова, которые были нужны ему, но которые он не мог произнести сам, а также используя жесты, чтобы включать значимые феномены окружающей его среды в организацию своего высказывания. Во-вторых, будут исследованы процессы, посредством которых археологи приобретают способность видеть релевантную структуру в раскапываемом ими грунте и создавать документы, такие как карты, которые оживляют дискурс их профессии. Способ выстраивания действия посредством одновременного использования материалов с различными свойствами позволяет опытным археологам калибровать профессиональное зрение, практику и воплощенные знания новичков и тем самым интеракционно конструировать в рамках ситуативного взаимодействия познание, способы видения и воплощенные практики новых археологов. Как способность Чила действовать в роли говорящего, так и социальная организация воплощенного знания и восприятия, необходимых для работы в качестве члена научного сообщества, становятся возможными благодаря тому, что разные социальные акторы привносят различные виды материалов в общий ход действия.