Настоящий номер посвящен антропологии труда и работы. Введение к нему представляет собой попытку наметить некоторые наиболее общие тенденции в дискуссиях антропологов о труде, прослеживая их связь с важными социально-политическими и эпистемологическими контекстами, в которых развивалась дисциплина. Мы начнем с понимания труда в конце XIX и начале XX веков в работах Карла Маркса, Эмиля Дюркгейма и Макса Вебера. Рассуждения о труде в работах классиков сыграли ключевую роль в этнографических исследованиях, посвященных труду и производству. Далее мы сделаем акцент на роли труда в функционалистской и марксистской антропологии, указав на политические и эпистемологические ограничения дисциплины в XX веке, среди которых стоит выделить романтические истоки антропологии и ее «слепоту» в отношении западного колониализма. Затем мы обозначим место постмодернистской и феминистской критики в дискуссиях антропологов о труде и кратко рассмотрим основные темы исследований труда на рубеже XX и XXI веков. Вошедшие в спецвыпуск работы будут подробнее представлены по мере развертывания нашего повествования.

Исторически корпоративистские соглашения рассматривались как способ представления групп интересов — как в демократических, так и в недемократических контекстах. Кроме того, социальную сплоченность можно рассматривать с точки зрения ресурсов и механизмов спроса и предложения, для которых корпоративизм представляет собой возможное средство выражения. Российское государство, как правило, только на словах поддерживало корпоративистские формы, и в этой статье исследуется генерация «снизу» эрзац-инкорпорации граждан на рабочих местах — попытки удовлетворить их потребности в представительстве посредством драматической прямой и закулисной работы на предприятиях, за исключением профсоюзного движения. После краткого изложения истории патерналистских предпринимательских отношений в России статья фокусируется на ситуации после 2022 года. Основываясь на лонгитюдных этнографических данных, автор предлагает различные типы квазиинкорпорационных элементов в современной наемной работе в России. Три тематических кейса отражают желание работников вступить в фиктивное родство со своими предприятиями и различные позиции работодателей. Другие классифицируются как обобщенные типы, от «инкорпорации просителей» на новых рабочих местах после 2022 года; неолиберального патернализма как «фиктивного родства» и «реалистического скептицизма» в отношении корпоративистских предложений. Артикуляция децентрализованного корпоративизма через метафоры или аппроксимирующие отношения фиктивного родства сильно подвержена влиянию патерналистских моделей взаимодействия, сохранившихся с советского периода. Конкретный трудовой парадокс в России (структурная сила, но ассоциативная слабость) может привести к возникновению децентрализованного корпоративизма. Парадокс, понятный как работникам, так и работодателям, может спровоцировать дальнейшую артикуляцию через символическое взаимодействие и аффективные режимы фиктивного родства.

В статье представлен анализ материалов о характере труда и специфике занятости в сфере неформальной утилизации твердых бытовых отходов в двух соседних странах Юго-Восточной Азии — Камбодже и Вьетнаме. На основе применения методов качественного анализа первичных и вторичных источников информации показано, что труд в этой сфере относится к категории «периферийной занятости», а его участники — к прекариату, т.е. к группе работников, постоянно занятых временной работой в теневом секторе рынка труда. В изучаемых странах подобный вид занятости имеет гендерную, возрастную, этническую, территориальную специфику и часто является результатом сознательного выбора взрослых участников, предоставляя им независимость от работодателя и определенную свободу в нормировании труда и организации жизни. Осознанная и добровольная маргинализация некоторых участников «мусорного бизнеса» может быть сопоставлена с жизненными стратегиями жителей Зомии: мусорщики всеми способами стараются сохранять свою экономическую и социальную автономию, создавая вне формальной экономики деловые взаимосвязи и самоорганизованные сообщества, а также достаточно легко адаптируясь к изменениям. Несмотря на отсутствие социальных гарантий и стигматизацию, упорство и предприимчивость позволяют некоторым из них преодолеть бедность и приблизиться по уровню доходов к среднему классу за счет перехода к автономным бизнес-проектам. Неформальная занятость в секторе утилизации отходов в странах Юго-Восточной Азии, реализуясь в основном в городах, оказывает глубокое влияние на трансформацию жизни в деревне. Вовлечение в «мусорный бизнес» повысило мобильность некоторых сельских жителей и усилило их связь с городами. Помимо этого, на примере Вьетнама можно видеть, как возникают новые «ремесленные деревни», специализирующиеся на обработке и переработке определенных видов отходов.

В статье рассматривается влияние инфраструктурных, бюрократических, законодательных условий и контекстов в Среднем Приобье 2010–2020-х годов на возникновение территорий, сообществ, биографические траекторий и темпоральностей, не подчиняющихся сельской социальной логике. В фокусе внимания — слой малоизученных пространств — избушки, рыбацкие базы, заимки за пределами населенных пунктов. Темпоральная логика, в рамках которой развиваются эти пространства, — логика ожидания, подготовки к жизни на пенсии. Оригинальность изучаемой ситуации определяется разрывом, проявляющимся в различных формах социального напряжения. В один и тот же год на пенсию могут выйти 40-летние и 65-летние мужчины, каждый из которых проводит время на избушках, однако по-разному оценивает оставшееся время активной жизни в пространстве между селом и избушкой. Досада старшего поколения, часто не скрываемая в разговоре, расспросы молодых о планах на пенсии заставляют задуматься о том, что же в этой ситуации «не так», кроме неравенства возможностей. Место в структурной иерархии, наличие кормящего рабочего места — не конечная цель моих собеседников; такая несвобода оказывается инструментом для освобождения на пенсии. Для того чтобы описать, как благодаря разным типам замедлений и ускорений появляется особое пенсионное время, создаваемое ожиданиями владельцев избушек, я рассматриваю то, в чем заключается труд, которым занимаются мужчины на избушках. Эти вопросы находятся в контрапункте с тем, как выглядит мужская работа в сельских учреждениях: восприятие работы на должности в качестве «бредовой» подтверждает специфику двухчастной стратегии молодых пенсионеров. Они ищут трудовую «зависимость», чтобы обрести «независимость» и свободу, которые они инвестируют в жизнь и труд на избушках.

На примере сбора смородины в статье показано, какие иерархические отношения раскрываются в трудовых практиках православного монастыря на Русском Севере и в каком положении находится антрополог, использующий как минимум две модели интерпретации труда: религиозную христианскую и секулярную исследовательскую. Труд в монастыре как способ передачи своей воли Богу, в отличие от секулярной работы, направленной на результат, является духовной деятельностью, ведущей к христианскому спасению, которой предстоит научиться трудникам, мирянам, добровольно работающим в монастыре и только обучающимся духовности от настоятеля и более опытных насельников. В статье проводится анализ религиозных и секулярных техник самотрансформации и того, что происходит с исследователем и исследованием на стыке этих техник, когда антрополог обращается к методу автоэтнографии, то есть выступает основным информантом в своем исследовании, связывая личный опыт с контекстом полевых наблюдений. Методологически в статье рассматривается соотношение таких понятий М. Фуко, как герменевтика субъекта и пастырская власть, и как через эти понятия можно проанализировать властные отношения в современном православном монастыре, где ключевой категорией христианского спасения является смирение перед волей вышестоящего. Ставится вопрос о том, что порождает разные виды интерпретаций, и как они соотносятся с христианским понятием «духовное делание» и внутренними иерархиями монастыря, призванными работать не только на личное, но и коллективное спасение в рамках монастырской ойкономии, правильного хозяйствования во главе с пастором-настоятелем.

В статье рассматриваются особенности современной левой культурной критики социальных сетей на примере работ нидерландского теоретика медиа, основателя Института сетевых культур Герта Ловинка. Первая часть статьи посвящена связи профессиональной траектории автора (между европейским андеграундом 80–90-х, активизмом, публицистикой и академией) и антиутопической риторики, лежащей в основании его критики технологий. Во второй части рассматриваются основные тезисы «В плену у платформы. Как нам вернуть себе интернет» — книги, которая дает повод поговорить о специфическом месте активизма в академии и о совмещении ролей исследователя и активиста. Обращаясь к ряду проблем платформенного капитализма — от сбора и торговли пользовательскими данными до принудительного перевода всех рабочих процессов в Zoom во время пандемии, Ловинк рассматривает платформенный капитализм в контексте общеизвестной критики неолиберализма. В качестве решения целого ряда проблем он предлагает совершить коллективный исход с глобальных платформ, утверждая, что пользователи «оказались заперты в “виртуальных клетках”, не зная, как оттуда выбраться и двигаться дальше». Центральный тезис работы сводится к тотальной пассивности пользователей социальных сетей, больше неспособных самостоятельно противостоять «платформенному капитализму», что противоречит выводам в массе антропологических и этнографических исследований, опубликованных на момент выхода работы Ловинка и доказывающих, что взаимоотношения пользователей с платформами в большинстве случаев оказываются куда более сложными и неочевидными. Главный тезис автора, равно как и намеренное игнорирование чужих исследований, не вписывающихся в выбранную им антиутопическую риторику, по нашему мнению, напрямую связан со специфическим институциональным положением Ловинка — левого активиста внутри академии, продуцирующего публицистические тексты. Данная статья предлагает обратить внимание на то, как происходит смешение ролей левого активиста, публициста и академического исследователя, какие проблемы влечет за собой подобное смешение и каким образом профессиональная траектория автора влияет на выбранный им стиль критики технологий.